Remingwood's Diary

Радиосон для тебя, сестрёнка-зима.

14 Дек 2006, 0:47

"Знаешь, такие письма хороши, только если они никогда не будут отправлены."

Ко мне пришёл Человек без Имени. Мы играли в DOOM 3 и пили виски. Человек без Имени сказал, что ему срочно необходимо убить разбойника, надел жёсткий кожаный плащ, который до этого момента весь вечер простоял в углу - и вышел из квартиры. Этой ночью одним плохим человеком стало меньше. Страшные чудовища из компьютерной игры - не в счёт.

Я обидел старого пирата. Я проявил неуважение к нему. Его благородный профиль так резко постарел. И что-то кольнуло меня в сердце. Захотелось стать лучше. Чище. Научиться уважать чужой труд. И пусть на самом деле старый пират не грабил испанские галеоны, а преподает в нашем университете мировую политику - он всё равно старый пират. Настоящий. Просто никто не обратил внимания, что его деревянная нога поскрипывает в плохую погоду, точь в точь как корабельные доски. И шрамы, полученные в жестоких схватках он никому не показывает. И медальон с портретом прекрасной юной девы, которая давным-давно и навсегда пленила его сердце, тоже никто не видел. Но пират всё равно остаётся пиратом. Теперь-то я не забуду об этом.

Мне стало не по себе. Я вернулся туда, где не был с самого начала сентября - а меня не узнали. Не встретили с улыбкой, как встречают старинных друзей после долгой разлуки, не спросили, как моё ничего, не предложили чего-нибудь выпить или просто повесить мокрый насквозь плащ на вешалку и проходить на кухню, тёплую и уютную. Всего лишь спросили, через какую букву пишется моя фамилия. Не знали ведь, что меня ждут такие приключения, что я не могу быть уверенным, что снова окажусь на этом пороге с доброй улыбкой напевая "И-и-сус нас всех спасёт, Иисус нас всех спасёт."

Читал, засыпая, "Историю Англии для юных" за авторством Чарльза Диккенса. Да простит меня профессор разных наук, похожий на тренера по боксу - его лекция не смогла оставить следа в моей невыспавшейся памяти. А вот Диккенс... Я уснул всё-таки, где-то как раз после того, как римляне покинули Британию - и мне приснилось, что сижу я, а вокруг меня - дети. Что-то мне подсказывает, что это были мои дети. Это выражение романтического бесстрашия, трепетной печали и едва различимых зрачков на тёмной-тёмной радужной оболочке - вот что выдавало их. Представляешь, я им читаю "Историю Аглии...", и такое ощущение, что мы с ними вместе оказались за пару сотен лет до Рождения того, кто нас всех спасёт, где-то в болотах Нортумберленда, и отбиваемся от яростных атак племени пиктов. Мы сражаемся за нашу прекрасную королеву, лучше которой не найти в целом свете. И мы погибнем все, так и не узнав о том, чем закончится дело. Но я и мои дети сражаемся без страха. За нашу королеву. Такой вот идеал семейной жизни.

Да, сестрёнка, ты нас в этом году не балуешь снегом, льдом и морозами. Скорее, ты проверяешь нас на прочность. Хотя, зная тебя, не удивлюсь, если окажется, что ты просто проверяешь нас на прочность. И готовишь к настоящему чуду. Ведь настоящая зима - это чудо. А мы в своей суетливой беготне перестали верить в чудеса. И Новый год для нас не праздник, а корпоративная вечеринка по случаю перемены дат. Но даже дожди в декабри - это не страшно. Это можно пережить. Закончить год, встряхнуться, повернуться в полоборота, прищурить глаза, улыбнуться самыми уголками губ, посмотреть, на то что было в этом году - и пойти себе дальше, вперёд. Это не слёзы, что ты, просто ветер...

Всё будет хорошо, сестрёнка-зима. Я знаю. Слушаю песню о тебе. Делаю письменную работу, иногда курю, иногда перекидываюсь двумя-тремя фразами с теми, кто почти такой же как я. Всё очень спокойно. Ты права, не нужно сейчас рваться вперёд. Нужно спокойно закончить год, всё-всё-всё расставив по местам. И ждать снега. Зима будет, ты же обещала...

Твой братишка.