Воспоминания многолетней давности..
17 Фев 2008, 21:10
Сейчас: Working статья для одного N издания ]Кто счастливее? Тот, кто боролся в шторме своей жизни и жил, или тот, кто остался в безопасности на берегу и просто существовал? ©
Сейчас для меня это воспоминание, словно момент из кино. Не более чем вырванная книжная страница, которую когда-то читал. И вот несешь этот листок, лишь для того, чтобы было чем подтереться, если срочно понадобиться в туалет.
Кто помнит этот тонкий момент между реальной действительностью и бредом человека, который в экстазе наркотиков и алкоголя, не спавший несколько суток, движется в неизвестном направлении. Тогда мы были еще совсем молоды и беспринципны, чтобы задумываться о завтрашнем дне. Мы называли друг друга «чувак», ходили в балахонах, которые были велики на пару размеров, слушали «Ульи», пили портвейн «три топора» или «водку из 8-ого кабинета», занюхивали рукавом или просто закуривали, всем тем дерьмом, которое только могли найти. У нас не было будущего, но совершенно не потому, что не стремились к жизненной красоте и гармонии или были безнравственными эгоистами. Нет – мы были не виноваты. Тогда еще мало кто успел побывать в милиции или в приемном покое, в надежде избежать последствий передоза. Мы чувствовали силы и шли, каждый по своей индивидуальной дорожке, которая впоследствии приводила в одно и тоже место. Но никто не обращал на это внимания, бредя по костям и телам себе подобных. Да какая, черт возьми, разница что было…
Однажды после очередного марафона, мы возвращались с двумя приятелями Томом и Фрэнком с загородной дачи предков какого-то молодого «барыги». Ни дни, ни недели не имели совершенно никакого значения, поэтому позволялось все. Находясь в изрядном алкогольном опьянении, но отрезвленные различными таблетками и порошками мы брели и по-дилетантски рассуждали о вселенной, пространстве и времени, серьезно полагая, что своим умом дошли до чего-то нового и таинственного, ранее неизвестного всем остальным жителям «голубой планеты». На даче мы провели немного времени, уйдя оттуда в надежде найти новые приключения, алкоголь и еще что-нибудь съедобного. Том успел познакомиться с какой-то «крошкой» и потрахаться, пока я с Фрэнком добивал остатки «съестной» и алкогольной продукции. Мы пришли ближе к ночи, к этому времени место тусовки уже успело превратиться в какое-то малопривлекательное гетто. Мало того, что везде валялись испражнения нечеловеческого происхождения, но и еще хрен знает что, везде!
Я протянул Фрэнку бутылку портвейна, он сделал смачный глоток, но поперхнулся и начал блевать вместе со всей этой дрянью, которая была в его кишках. Единичные прохожие с ужасом отворачивали лица, а какой-то пожилой человек попытался научить нас жить своими нравоучениями в отношении молодежи. Но он быстро отстал, пока я стоял возле Фрэнка, Том кинул бутылку в этого кретина, которая разбилась в метре от ног старика. После чего он быстро свалил, поняв, что лучше не совать нос в чужие дела. Спустя минут пять мы возобновили путь, отставив на асфальте порядочное количество желчи Фрэнка.
Проходя мимо больницы, нас остановила женщина, в белом халате и с большим черным целлофановым пакетом. Она попросила помочь ей сжечь какие-то вещи. Нашла к кому обратиться в семь утра, сука. С одной стороны нам было все равно нечего делать, но с другой в это время суток. Да и не было никакой другой стороны – нам действительно было нечего делать. Находясь сильнейших отходниках, тем не менее, взялись ее помочь, периодически вспоминания в обсуждениях самые мерзкие и отвратительные моменты за последние пару дней. Мы выглядели лет на шестнадцать и говорили вещи, которые не принято обсуждать в культурном обществе, лицо женщины выражало одновременно ужас и сочувствие. Небольшой лопаткой Фрэнки выкопал углубление в земле за больницей, туда высыпали содержимое пакета: наволочки, простыни с полотенцами и какая-то одежда. Том спросил, какого хрена надо выбрасывать хорошие вещи, тем более сжигать, если вокруг все жалуются на низкую финансовую поддержку медицинских учреждений. Я прикурил от костра и тоже бросил злой взгляд в сторону женщины. То, что она рассказала, смог осознать лишь спустя время. Тогда для меня это был самый обычный ничего не значащий разговор. Она объяснила, что несколько дней назад в больницу поступил какой-то молодой парень, которого обнаружили в подвале. Оказывается этот «чувак», обнюхавшись клеем, шел в наркотическом угаре по темным коридорам, и, зацепившись за вентиль, упал, сломав ногу. Мало того, он умудрился еще и застрять. Парень провел в таком состоянии несколько дней, пока его не обнаружили. В бессознательном состоянии его доставили в больницу, но было поздно - началось гниение, через пару дней ему ампутировали ногу, а через неделю он скончался. В это самое утро. Ни родственников, ни личности установлено не было.
Мы вновь закурили по сигарете. Я протянул Тому портвейн, которого с каждой минутой оставалось все меньше и меньше. Видимо придется «стрельнуть» на выпивку у каких-нибудь «пацанов». Одежду и наволочки со всеми остальными принадлежностями необходимо было сжечь, в связи с избежанием инфекции, но в больнице по каким-то причинам уже неделю не работала котельная – не было финансовой поддержки на содержание, что-то типа того. Фрэнки отозвался о парне, как о неудачнике, с которым произошло то, что он и заслужил. Женщина что-то пыталась возразить, аргументируя тем, что мы молоды, и не имеем еще собственных детей. Том грубо перебил ее фразой «это естественный отбор, мамаша, пусть эти ублюдки дохнут, как крысы, они не достойны находиться на нашей планете». Мы с Фрэнки переглянулись, кинув «бычки» в костер, после чего отправились дальше по своим делам, которых, по сути, так и не было, если не считать поиски алкоголя и пары «круглых» на брата, оставив женщину перемешивать палочкой остатки догорающей ткани.
Тогда смерть человека, тем более незнакомого, не вызывала совершенно никаких эмоций. Для меня это было словно гибель обычных людей в боевиках или криминальных передачах. Проблемы не существовало как таковой, циничное отношение ко всему, что тебя не касается, и являлось жизненным «стимулятором». Эгоцентризм превыше всего, а стремился лишь к тому, что называлось для тебя непонятным словом «свобода». Тогда это был – алкоголь, девушки, наркотики и хоть какие-то деньги, которые ты получал, подрабатывая грузчиком в магазинах. «Цветы жизни» росли и тянулись ко всему «хорошему», что можно было найти в то время. И все как один или почти все мечтали умереть молодыми, оставив в сердцах окружающих и друзей часть себя, не обращая внимания на реальную действительность.
Сейчас, когда я вспоминаю некоторые события многолетней давности, то ощущаю их, словно находясь во сне. Мне не вериться, что все это происходило по настоящему. Дело даже не в поступках, а в мыслях и стремлениях, которые мало у кого воплотились в жизнь. Но ничего не поделать – мы родились в СССР.
P.S. Это было наше время. Чем-то отдаленно напоминающее «мертвое поколение» Вудстоковцев в США. Происходит сногсшибательный бум неограниченных возможностей, созданный развалом СССР и влиянием зарубежной культуры на неподготовленную и несформировавшуюся психику молодежи. Пиратские фильмы категории B, пропагандирующие насилие и безнравственность, безвкусная музыка, одежда, передачи, доступность наркотиков, алкоголя и табака, словно под дулом пистолета, подталкивало подрастающее поколение к пропасти. Но многие, а кто-то и до сих пор, не сразу поняли в какую яму с дерьмом они наступили. Все происходящие было не более чем иллюзия и погоня за дешевым счастьем, которое продавалось за гроши любому желающему. Оно вонзалось, как игла, в организм и заражало его навсегда, подвергая гниению и разложению изнутри. Сотни и тысячи людей погибли в этой бессмысленной войне самих с собой, кто-то действительно покинул этот мир, а кого-то до неузнаваемости изуродовало «время грязных перемен». Но мы были не виноваты! Так захотела история, и никто не смеет показывать в Нашу сторону пальцем и оскорблять. В то время мало кто задумывался о последствиях. «Жить - чтобы выжить» под этот лозунгом мы ломали кирпичные стены собственными телами в попытке вырваться наружу и что-то кому-то доказать! В этот период фактически не было ни страны, ни нации, лишь кучка неудачников, обрекшее миллионы молодых людей на потерю обретения себя…
