unsorted ~ «Черный квадрат» Казимира Малевича

В чем прикол? Кто объяснит?

C нами с 01.05.2006 Репутация: **0.3**

Анчутка писал(а):

я не понимаю эту картину....не вижу в ней смысла (лично мое мнение)

Ну, как же так! Ведь верх же безвкусицы! [шутка] Смайлик

Казимир Малевич. "Черный квадрат" (20 июня 2002 г. - 30 июня 2003 г.)
"Черный квадрат" Казимира Малевича - одно из самых известных произведений русского искусства прошедшего века. Первый "Черный квадрат" был написан в 1915 г. и стал поворотным пунктом в развитии русского авангарда.
Черный квадрат на белом фоне стал знаком, основным элементом художественной системы супрематизма, шагом в новое искусство. Сам художник создал несколько вариантов "Черного квадрата". Все четыре "Квадрата", написанные Малевичем с 1915 до начала 1930-х гг, - это развитие одной темы. Они отличаются не только очередностью и годом создания, но и цветом, рисунком, фактурой. К "Черному квадрату" Малевич обращался каждый раз, когда ему необходимо было весомо и значимо представить собственное творчество, часто в связи с самыми важными для него выставками. Но Малевич никогда не копировал свои "Квадраты", всегда создавал новую версию.
Впервые Малевич показал "Черный квадрат" (ныне в Третьяковской галерее, Москва) на "Последней футуристической выставке "0,10" в 1915 г. в Петрограде. Впервые черный квадрат, перекрывающий солнце, появился в 1913 г. в эскизах декораций к футуристической опере "Победа над солнцем".
Второй "Черный квадрат" написан около 1923 г. при участии Казимира Малевича его ближайшими учениками - Анной Лепорской, Константином Рождественским и Николаем Суетиным - для триптиха, включавшего также "Крест" и "Круг" (сейчас в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге). Вошедший в триптих квадрат становится в ряд первичных форм, перестает быть уникальным. Триптих стал воплощением важной для Малевича идеи коллективного творчества, поэтому не столь важно, кто именно практически воплотил идею.
Бытует легенда, что третий "Черный квадрат" (Третьяковская галерея) был написан в 1929 г. для персональной выставки Малевича по просьбе тогдашнего заместителя директора галереи Алексея Федорова-Давыдова из-за плохого состояния "Квадрата" 1915 г. Это наиболее "глухой", плотно покрытый черной краской, самый "беспросветный" квадрат. Он так же сильно отличается от первого, как сильно изменились жизнь и творчество Малевича за прошедшие годы.
С важной для Малевича темой красного и черного связано, вероятно, появление еще одного "Черного квадрата" - самого маленького по размерам (и, видимо, последнего). Возможно, он был написан в пару к красному, но чуть меньшего размера, и, возможно - для выставки "Художники РСФСР за XV лет", прошедшей в Ленинграде в 1932 г. и ставшей последним значительным выступлением русского авангарда. Два квадрата - черный и красный - были центром экспозиции Малевича на выставке. Если этот "Черный квадрат" замыкал цикл, то символически, на новом витке уже уставший от борьбы и болезни художник снова повторял свою "победу над солнцем". Последний квадрат, несмотря на авторскую надпись на обороте "1913 г", обычно датируют рубежом 1920-1930-х гг, поскольку нет никаких следов его более раннего существования. Он оказался одной из немногих картин Малевича, которые после его смерти не были переданы наследниками художника в Русский музей и оставались в семье. По легенде именно его несли за гробом Малевича в день похорон. После смерти вдовы художника, Натальи Андреевны Манченко, последняя версия "Черного квадрата" вместе с "Автопортретом" и "Портретом жены" Малевича перешли к ее родственникам, а затем были проданы ими в коллекцию Инкомбанка.
После кризиса 1998 г. эта коллекция за исключением "Черного квадрата" была выставлена на продажу. Министерство культуры Российской Федерации воспользовалось правом приоритета на приобретение в госсобственность особо ценных произведений искусства. Благодаря щедрости президента холдинговой компании "Интеррос" Владимира Потанина, который предоставил необходимую для покупки "Черного квадрата" сумму, полотно принял на хранение Государственный Эрмитаж.
Феномен "Черного квадрата". Казалось бы, что может быть проще: на белом фоне черный квадрат. Любой человек, наверное, может нарисовать такое. Но вот загадка: черный квадрат на белом фоне - картина русского художника Казимира Малевича, созданная еще в начале века, до сих пор притягивает к себе и исследователей, и любителей живописи. Как нечто сакральное, как некий миф, как символ русского авангарда.
Рассказывают, что Малевич, написав "Черный квадрат", долгое время говорил всем, что не может ни есть, ни спать. И сам не понимает, что такое сделал. И действительно, эта картина - результат, видимо, какой-то сложной работы. Когда мы смотрим на черный квадрат, то под трещинами видим нижние красочные слои - розовый, зеленый, по-видимому, была некая цветовая композиция, признанная в какой-то момент несостоявшейся и записанная черным квадратом. Художник впоследствии много думал о черном квадрате, писал теоретические работы, связывал его с космическим сознанием. Малевич считал, что "Черный Квадрат" - это вершина всего.
Чтобы лучше понять картину "Чёрный квадрат"

РОЖДЕНИЕ СУПРЕМАТИЗМА

С наступлением ХХ века в искусстве все с большей интенсивностью вершились грандиозные процессы рождения новой эпохи, равной по значимости Ренессансу. Тогда произошло революционное открытие реальности.
Идеи "соборного творчества", культивируемые символистами, специфически преломились в среде художников-реформаторов, отвергавших символизм
Новая попытка широкого объединения левых живописцев была предпринята на Первой футуристической выставке картин "Трамвай В" , открывшейся в марте 1915 года в Петрограде. На выставке Трамвай В Малевич представил шестнадцать работ: среди них кубофуту-ристические заумные холсты Дама у афишного столба, Дама в трамвае, Швейная машина. В Англичанине в Москве и Авиаторе с их диковинными, загадочными изображениями, непонятными фразами, буквами, цифрами подспудно звучали отголоски декабрьских спектаклей, равно как и в Портрете М.В. Матюшина, композитора оперы "Победа над Солнцем". Против же номеров 21-25, заканчивающих список работ Малевича в каталоге, было вызывающе проставлено: "Содержание картин автору неизвестно".Быть может, среди них скрывалась картина современным названием Композиция с Моной Лизой. Рождение супрематизма из алогичных полотен Малевича с наибольшей убедительностью проступило именно в ней. Здесь есть уже все, что через секунду станет супрематизмом: белое пространство- плоскость с непонятной глубиной, геометрические фигуры правильных очертаний и локальной окраски.
Две ключевые фразы, подобно надписям-сигналам немого кино, выплывают в Композиции с Моной Лизой на первый план. Дважды выписано "Частичное затмение"; газетная вырезка с фрагментом "передается квартира" дополнена коллажами с одним словом - "в Москве" (старая орфография) и зеркально перевернутым "Петроград".
"Полное затмение" произошло в его историческом Черном квадрате на белом фоне (1915), где и была осуществлена настоящая "победа над Солнцем": оно, как явление природы, было замещено, вытеснено соприродным ему явлением, суверенным и природоестественным - квадратная плоскость целиком затмила, заслонила собой все изображения.
Откровение настигло Малевича во время работы над вторым (так и не осуществленным) изданием брошюры Победа над Солнцем. Готовя рисунки в мае 1915, он сделал последний шаг на пути к беспредметности. Весомость этого самого радикального в своей жизни перелома он осознал тотчас и в полной мере. В письме к Матюшину, говоря об одном из эскизов, художник написал: "Рисунок этот будет иметь большое значение в живописи. То, что было сделано бессознательно, теперь дает необычайные плоды".
Новорожденное направление некоторое время оставалось без названия, но уже к концу лета имя появилось. "Супрематизм" стал самым известным среди них.
Малевич написал первую брошюру "От кубизма к супрематизму". Новый живописный реализм. Это книжечка- манифест , изданная верным другом Матюшиным, распространялась на вернисаже Последней футуристической выставки картин "0,10" (нолъ-десятъ), открывшейся 17 декабря 1915 года в помещении Художественного бюро Надежды Добычиной.
Малевич не совсем напрасно волновался по поводу своего изобретения. Сотоварищи его круто воспротивились тому, чтобы объявить супрематизм наследником футуризма и объединиться под его знаменем. Свое неприятие они объясняли тем, что еще не готовы безоговорочно принять новое направление. Малевичу не разрешили назвать свои картины "супрематизмом" ни в каталоге, ни в экспозиции, и ему пришлось буквально за час до вернисажа написать от руки плакаты с названием Супрематизм живописи и явочным порядком развесить их рядом со своими работами. В "красном углу" зала он водрузил Черный квадрат, осенявший экспозицию из 39 картин. Те из них, что сохранились до наших дней, стали высокой классикой XX века.
Черный квадрат словно вобрал в себя все формы и все краски мира, сведя их к пластической формуле, где доминируют полюсность черного (полное отсутствие цвета и света) и белого (одновременное присутствие всех цветов и света). Подчеркнуто простая геометрическая форма-знак, не увязанная ни ассоциативно, ни пластически, ни идейно ни с каким образом, предметом, понятием, уже существовавшими в мире до нее, свидетельствовала об абсолютной свободе ее создателя. Черный квадрат знаменовал чистый акт творения, осуществленный художником-демиургом.
"Новым реализмом" называл Малевич свое искусство , которое считал ступенью в истории всемирного художественного творчества.
Фоном супрематических композиций является всегда некая белая среда - ее глубина, ее емкость неуловимы, неопределимы, но явственны. Необычное пространство живописного супрематизма, как говорил о том и сам художник, и многие исследователи его творчества, ближайшим аналогом имеет мистическое пространство ^ русских икон, неподвластное обыденным физическим законам. Но супрематические композиции, в отличие от икон, никого и ничего не представляют, они - порождение свободной творческой воли - свидетельствуют только о собственном чуде: "Повешенная же плоскость живописного цвета на простыне белого холста дает непосредственно нашему сознанию сильное ощущение пространства. Меня переносит в бездонную пустыню, где ощущаешь творчески пункты вселенной кругом себя", - писал живописец. Бестелесные геометрические элементы парят в бесцветном, безвесном космическом измерении, представляя собой чистое умозрение, явленное воочию. Белый фон супрематических картин, выразитель пространственной относительности, одновременно и плоскостей, и бездонен, причем в обе стороны, и к зрителю, и от зрителя (обратная перспектива икон бесконечность раскрывала лишь в одном направлении).
Изобретенному направлению - регулярным геометрическим фигурам, написанным чистыми локальными цветами и погруженным в некую трансцендентную "белую бездну", где господствуют законы динамики и статики, - Малевич дал наименование "супрематизм". Сочиненный им термин восходил к латинскому корню "супрем", образовавшему в родном языке художника, польском, слово "супрематия", что в переводе означало "превосходство", "главенство", "доминирование". На первом этапе существования новой художественной системы Малевич этим словом стремился зафиксировать главенство, доминирование цвета надо всеми остальными компонентами живописи.

ТРИ СТАДИИ СУПРЕМАТИЗМА

Представленные на выставке 0,10 полотна геометрического абстрактивизма носили сложные, развернутые названия - и не только потому, что Малевичу не разрешили назвать их "супрематизм". Перечислю часть из них: Живописный реализм футболиста - Красочные массы в четвертом измерении. Живописный реализм мальчика с ранцем - Красочные массы в четвертом измерении. Живописный реализм крестьянки в 2-х измерениях (так звучало первоначальное полное название Красного квадрата), Автопортрет в 2-х измерениях. Дама. Красочные массы в 4-м и 2-м измерении, Живописный реализм красочных масс в 2-х измерениях.
Настойчивые указания на пространственные измерения- двух -, четырехмерные- говорят о его пристальном интересе к идеям "четвертого измерения".
Собственно супрематизм подразделялся на три этапа, три периода: "Супрематизм в своем историческом развитии имел три ступени черного, цветного и белого", - писал художник в книге Супрематизм. 34 рисунка.
Черный этап также начинался с трех форм - квадрата, креста, круга. Черный квадрат Малевич определял как "нуль форм", базисный элемент мира и бытия. Черный квадрат был первофигурой, первоначальным элементом нового "реалистического" творчества. Таким образом, Черный квадрат. Черный крест, Черный круг были "тремя китами", на которых зиждилась система супрематизма в живописи; присущий им метафизический смысл во многом превосходил их зримое материальное воплощение. В ряду супрематических работ черные первофигуры обладали программным значением, легшим в основу четко выстроенной пластической системы. Эти три картины, возникшие не ранее 1915 года, Малевич всегда датировал 1913 - годом постановки Победы над Солнцем, который служил для него отправной точкой в возникновении супрематизма.
На пятой выставке "Бубнового валета" в ноябре 1916 года в Москве художник показал шестьдесят супрематических картин, пронумерованных от первой до последней (ныне восстановить последовательность всех шестидесяти работ довольно затруднительно и из-за утрат, и по техническим причинам, не всегда внимательному отношению в музеях к надписям на оборотах). Под номером первым экспонировался Черный квадрат, затем Черный крест, под третьим номером - Черный круг.
Все шестьдесят выставленных полотен принадлежали к первым двум этапам супрематизма. Цветной период начинался также с квадрата- его красный цвет служил, по мысли Малевича, знаком цветности вообще.
Последние холсты цветной стадии отличались многофигурностью, прихотливой организацией, сложнейшими взаимоотношениями геометрических элементов - они словно скреплялись неведомым могучим притяжением.
Своей последней стадии супрематизм достиг в 1918 году. Малевич был мужественным художником, идущим до конца по выбранной стезе: на третьей ступени супрематизма из него ушел и цвет. В середине 1918 года появились полотна "белое на белом", где в бездонной белизне словно таяли белые же формы:

ОБЩЕСТВЕННАЯ, ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ, ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ, ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

После Октябрьской революции Малевич продолжил обширную деятельность - вместе с Татлиным и другими левыми художниками он занимал ряд постов в официальных органах Народного комиссариата просвещения. Особую его заботу вызывало развитие музейного дела в России; он активно участвовал в музейном строительстве, разрабатывая концепции музеев нового типа, где должны были быть представлены и работы^вангар-дистов. Такие центры под названием "музей живописной культуры", "музей художественной культуры" были открыты в обеих столицах и некоторых провинциальных городах.
Осенью 1918 года началась педагогическая работа Малевича, впоследствии сыгравшая весьма важную роль в его теоретической работе. Он числился мастером в одном из классов петроградских Свободных мастерских, а в конце 1918 года переехал в Москву. В московских Свободных государственных мастерских живописец-реформатор пригласил к себе обучаться "металлистов и текстильщиков" - родоначальник супрематизма начинал осознавать вьщающиеся стилеобразующие возможности своего детища.
В июле 1919 года Малевич написал свой первый большой теоретический труд О новых системах в искусстве. Желание издать его и нарастающие житейские трудности - жена художника ждала ребенка, семья жила под Москвой в холодном нетопленом доме -заставили его принять приглашение переехать в провинцию. В губернском городе Витебске с начала 1919 года работало Народное художественное училище, организованное и руководимое Марком Шагалом (1887 - 1985). Преподаватель витебской школы, архитектор и график Лазарь Лисицкий (1890 - 1941), будущий знаменитый дизайнер, во время командировки в Москву убедил Малевича в необходимости и пользе переезда. Шагал полностью поддержал инициативу Лисицкого и выделил новоприбывшему профессору мастерскую в училище.

ЗАГРАНИЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Малевич выделялся среди русских авангардистов еще и тем, что вплоть до 1927 года никогда не ездил за границу. Знакомство с зарубежной художественной жизнью, обучение в европейских городах и школах было неизбежным и неукоснительным этапом почти для всех отечественных мастеров, вступивших в профессиональную жизнь в конце XIX - начале XX века. Желание посетить Европу у Малевича существовало всегда, но средств для этого не было.
Первой зарубежной столицей для урожденного поляка стала Варшава, куда он прибыл в начале марта 1927 года. Здесь его ждал воодушевляющий прием у коллег (власти подозрительно отнеслись к советскому гражданину). В отеле "Полония" была развернута экспозиция из супрематических полотен, здесь же художник прочел одну из своих лекций.
В Берлине, куда он приехал 29 марта, Малевичу был предоставлен зал на ежегодной Большой Берлинской художественной выставке, проходившей с 7 мая по 30 сентября. Творчество русского новатора было по достоинству оценено немецкой художественной общественностью. В письме к Льву Юдину Малевич писал: "Немцы меня встретили лучше не придумаешь. ... Я страшно хотел бы, чтобы вы посмотрели все, какое ко мне отношение уже в другом государстве. Я думаю, что еще ни одному художнику не было оказано такого гостеприимства. С мнением моим считаются как с аксиомой. Одним словом, слава льется, как дворником улица метется"
Русский гость предполагал пробыть в Берлине до закрытия выставки, а затем повезти свои работы в Париж, тогдашнюю художественную столицу мира, давнюю цель своих устремлений. Однако пятого июня после получения некоего официального письма с неизвестным содержанием ему пришлось срочно выехать в СССР. Все полотна, находившиеся в экспозиции берлинской выставки, а также привезенный на Запад архив он оставил на попечение немецких друзей, архитектора Хуго Херинга и семейства фон Ризен. И хотя Малевич надеялся вернуться сюда через год и продолжить турне по Европе, глухие недобрые предчувствия заставили его написать торопливое завещание на листке бумаги: "В случае смерти моей или безвыходного тюремного заключения и в случае, если владелец сих рукописей пожелает их издать, то для этого их нужно изучить и тогда перевести на иной язык, ибо, находясь в свое время под революционным влиянием, могут быть сильные противоречия с той формой защиты Искусства, которая есть у меня сейчас, т<о> 1927 года. Эти положения считать настоящими. 30 Май 1927 Berlin"2.
После возвращения на родину Малевич был арестован и провел несколько недель в заключении. Старинный друг, партиец Кирилл Иванович Шутко, занимавший в те годы видный пост приложил все усилия для освобождения художника.
Картины и архив, оставленные на Западе, пережили целый ряд злоключений. Однако большой удачей можно считать одно то, что наследию Малевича удалось уцелеть при гитлеровском режиме, поскольку его полотна явно принадлежали к искусству, которое нацистские идеологи называли "дегенеративным" и тщательно истребляли. Судьба сохранила холсты и в войну - угол подвала, где они были спрятаны, чудом оказался неразрушенным, когда в дом попала бомба. К сожалению, самые большие полотна -числом около пятнадцати - из-за своей нетраспортабельности остались на складе в Берлине и пропали.
Советские власти совсем не интересовались зарубежным наследием гениального соотечественника - более того, в 1970-е годы, когда давно уже был ясен масштаб его творчества, с безответственным небрежением распоряжались национальным достоянием.

ПОСТСУПРЕМАТИЗМ

В конце 1910-х годов Малевич оставил живопись, полагая, что она, разработав супрематический проект, исполнила свое предназначение и должна исчезнуть. После триумфальной зарубежной поездки, художник оказался в чрезвычайно тяжелой жизненной и общественной ситуации. И тут живопись словно пришла ему на помощь, великодушно радуя духовную опору.
Картина На жатву датирована на обороте 1909-1910 годами; тематически она соответствует утерянной работе В поле, показанной на выставке "Союза молодежи" в 1911-1912 годах. Однако сохранился рисунок, аналогичный ранней картине. Как ясно из сопоставления двух произведений, трактовка фигур и трактовка пейзажа весьма различаются в досупрематических и постсупрематических. крестьянских жанрах В поздних работах появился горизонт, пространство обрело ясно членимое развитие, закрепленное геометрически-декоративной разработкой полосатой земли. Фигуры, скроенные из неких выгнутых жестких плоскостей, своими цветовыми сопоставлениями напоминают о локальной раскраске супрематических геометрических элементов.
На подрамнике полотна Девушки в поле (ГРМ) по
Суворов Виктор (Резун) "Контроль"
Русский суперавангард. Картина Анастасии Стрелецкой "Вторая мировая война"...
Синим шелком занавешенную картину выносят из хранилища и устанавливают на возвышении. Разговоры гаснут. Тишина. Два служителя, как бы не сговариваясь, по какому-то им одним известному знаку разом сдернули шелк. И зал замер.
Такого Париж не видел.
По серому холсту - две красные полосы. Одна над другой. А поперек, перечеркивая их, две черные.

Возраст: 36 C нами с 23.11.2005 Репутация: **94.1**

H14sk, видишь мнения разные Улыбочка

.просто я думаю это каждый нарисует(может я не разбираюст в искусстве,но я не понимаю)и вот еще квадратизму предпочитаю портреты или пейзажи...ЖИВОЕ,то что существует,вот это красиво!

Возраст: 33 C нами с 19.05.2007 Репутация: **81.8**

А может как у Конфуция:кто-то ищет в Темной комнате черную кошку? Улыбочка

Возраст: 37 C нами с 29.10.2005 Репутация: **100.4**

Анчутка писал(а):

просто я думаю это каждый нарисует

хороший способ мерить искусство) Ок, каждый) Но мы ведь не слышим новых Малевичей, Кандинских) А значит именно в них текло чтото такое, что мы называем "от бога") и вот именно оно, как мне лично кажется и создает искусство.

C нами с 09.06.2005 Репутация: **548.7**

WarioR, нарисует-то каждый, но не каждый способен это осознать, сформулировать и реализовать первым! Малевич ведь не только художником был, но еще и философом. Вот в "квадрате" именно философия превалировала, нежели изобразительная ценность...

Возраст: 37 C нами с 29.10.2005 Репутация: **100.4**

MajorQ писал(а):

WarioR, нарисует-то каждый, но не каждый способен это осознать, сформулировать и реализовать первым! Малевич ведь не только художником был, но еще и философом. Вот в "квадрате" именно философия превалировала, нежели изобразительная ценность...

Я думаю, что Вы зря говорите так именно про Малевича. Каждый художник - философ, Андрей Белый говорил "Художник - творец неизвестного чуства человеческого", и пока художник не осознал "своё", он будет маятся, искать, а значит - совершенствовать свою философию.
Потом, Вы про изобразительную ценность - это как понять? В чем её мерить?) В красках, в деньгах, ?) Каждую картину надо воспринимать как есть, я полагаю, каждая картина - это ценность.

Возраст: 32 C нами с 28.01.2007 Репутация: **108.1**

Я слышала, на это тему написано несколько томов по философии... Все про бесконечность, космос и время ) думаю копировать сюда не стоит:D

Возраст: 38 C нами с 18.09.2005 Репутация: **101.2**

видела, но помню смутно. была маленькой, наверно)))
с удовольствием посмотрела бы еще..)
айда в Германию Весело

C нами с 09.06.2005 Репутация: **548.7**

WarioR, у любой картины есть форма и есть содержание. В абстрактной живописи содержание превалирует над формой. В случае "квадрата" форма сведена к примитиву, который может воспроизвести практически любой человек, способный держать в руках кисть. Вот это я имел ввиду, когда писал про низкую изобразительную ценность. Не надо обладать техникой великих художников (Рафаэль, Веласкес и "далее по списку"), чтобы нарисовать черный квадрат...

Возраст: 32 C нами с 28.01.2007 Репутация: **108.1**

Точно) отправимся всем форумом искать тайный смысл:D Хотя, на мой взгляд, его там мало- больше надумали. Мб это просто гениально придуманный двигатель человеческой мысли? Ведь в процессе "разгадывания тайны черного квадрата" люди пришли к немалым философским заключениям.... Подмигивание

C нами с 01.05.2006 Репутация: **0.3**

Новый наряд короля
Много лет назад жил-был король, который страсть как любил наряды и обновки и все свои деньги на них тратил. И к солдатам своим выходил, и в театр выезжал либо в лес на прогулку не иначе как затем, чтобы только в новом наряде щегольнуть. На каждый час дня был у него особый камзол, и как про королей говорят: “Король в совете”, так про него всегда говорили: “Король в гардеробной”
Город, в котором жил король, был большой и бойкий, что ни день приезжали чужестранные гости, и как-то раз заехали двое обманщиков. Они сказались ткачами и заявили, что могут выткать замечательную ткань, лучше которой и помыслить нельзя. И расцветкой-то она необыкновенно хороша, и узором, да и к тому же платье, сшитое из этой ткани, обладает чудесным свойством становиться невидимым для всякого человека, который не на своем месте сидит или непроходимо глуп.
“Вот было бы замечательное платье! - подумал король. - Надел такое платье - и сразу видать, кто в твоем королевстве не на своем месте сидит. А еще я смогу отличать умных от глупых! Да, пусть мне поскорее соткут такую ткань!”
И он дал обманщикам много денег, чтобы они немедля приступили к работе.
Обманщики поставили два ткацких станка и ну показывать, будто работают, а у самих на станках ровнехонько ничего нет. Не церемонясь, потребовали они тончайшего шелку и чистейшего золота, прикарманили все и продолжали работать на пустых станках до поздней ночи.
“Хорошо бы посмотреть, как подвигается дело!” - подумал король, но таково-то смутно стало у него на душе, когда он вспомнил, что глупец или тот, кто не годится для своего места, не увидит ткани. И хотя верил он, что за себя-то ему нечего бояться, все же рассудил, что лучше послать на разведку кого-нибудь еще.
Ведь весь город уже знал, каким чудесным свойством обладает ткань, и каждому не терпелось убедиться, какой никудышный или глупый его сосед.
“Пошлю к ткачам своего честного старого министра! - решил король. - Уж кому-кому, как не ему, рассмотреть ткань, ведь он умен и как никто лучше подходит к своему месту!..”
И вот пошел бравый старый министр в зал, где два обманщика работали на пустых станках.
“Господи помилуй! - подумал старый министр, вытаращив глаза. - Ведь я ничего-таки не вижу!”
Но вслух он этого не сказал.
А обманщики приглашают его подойти поближе, спрашивают, веселы ли краски, хороши ли узоры, и при этом все указывают на пустые станки, а бедняга министр как ни таращил глаза, все равно ничего не увидел, потому что и видеть-то было нечего.
“Господи боже! - думал он. - Неужто я глупец? Вот уж никогда не думал! Только чтоб никто не узнал! Неужто я не гожусь для своего места. Нет, никак нельзя признаться, что я не вижу ткани!”
- Что ж вы ничего не скажете? - спросил один из ткачей.
- О, это очень мило! Совершенно очаровательно! - сказал старый министр, глядя сквозь очки. - Какой узор, какие краски!.. Да, да, я доложу королю, что мне чрезвычайно нравится!
- Ну что ж, мы рады! - сказали обманщики и ну называть краски, объяснять редкостные узоры. Старый министр слушал и запоминал, чтобы в точности все доложить королю.
Так он и сделал.
А обманщики потребовали еще денег, шелку и золота: дескать, все это нужно им для тканья. Но все это они опять прикарманили, на ткань не пошло ни нитки, а сами по-прежнему продолжали ткать на пустых станках.
Скоро послал король другого честного чиновника посмотреть, как идет дело, скоро ли будет готова ткань. И с этим сталось то же, что и с министром, он все смотрел, смотрел, но так ничего и не высмотрел, потому что, кроме пустых станков, ничего и не было.
- Ну как? Правда, хороша ткань? - спрашивают обманщики и ну объяснять-показывать великолепный узор, которого и в помине не было.
“Я не глуп! - подумал чиновник. - Так, стало быть, не подхожу к доброму месту, на котором сижу? Странно! Во всяком случае, нельзя и виду подавать!”
И он стал расхваливать ткань, которой не видел, и выразил свое восхищение прекрасной расцветкой и замечательным узором.
- О да, это совершенно очаровательно! - доложил он королю.
И вот уж весь город заговорил о том, какую великолепную ткань соткали ткачи. А тут и сам король надумал посмотреть на нее, пока она еще не снята со станка.
С целой толпой избранных придворных, среди них и оба честных старых чиновника, которые уже побывали там, вошел он к двум хитрым обманщикам. Они ткали изо всех сил, хотя на станках не было ни нитки.
- Великолепно! Не правда ли? - сказали оба бравых чиновника. - Соизволите видеть, ваше величество, какой узор, какие краски!
И они указали на пустой станок, так как думали, что другие-то уж непременно увидят ткань.
“Что такое? - подумал король. - Я ничего не вижу! Это ужасно. Неужто я глуп? Пли не гожусь в короли? Хуже не придумаешь!”
- О, это очень красиво! - сказал король. - Даю свое высочайшее одобрение!
Он довольно кивал и рассматривал пустые станки, не желая признаться, что ничего не видит. И вся его свита глядела, глядела и тоже видела не больше всех прочих, но говорила вслед за королем: “О, это очень красиво!” - и советовала ему сшить из новой великолепной ткани наряд к предстоящему торжественному шествию. “Это великолепно! Чудесно! Превосходно!” - только и слышалось со всех сторон. Все были в совершенном восторге. Король пожаловал каждому из обманщиков рыцарский крест в петлицу и удостоил их звания придворных ткачей.
Всю ночь накануне торжества просидели обманщики за шитьем и сожгли больше шестнадцати свечей. Всем видно было, что они очень торопятся управиться в срок с новым нарядом короля. Они делали вид, будто снимают ткань со станков, они резали воздух большими ножницами, они шили иглой без нитки и наконец сказали:
- Ну вот наряд и готов!
Король вошел к ним со своими самыми знатными придворными, и обманщики, высоко поднимая руки, как будто держали в них что-то, говорили:
- Вот панталоны! Вот камзол! Вот мантия! - И так далее. - Все легкое, как паутинка! В пору подумать, будто на теле и нет ничего, но в этом-то и вся хитрость!
- Да, да! - говорили придворные, хотя они ровно ничего не видели, потому что и видеть-то было нечего.
- А теперь, ваше королевское величество, соблаговолите снять ваше платье! - сказали обманщики. - Мы оденем вас в новое, вот тут, перед большим зеркалом!
Король разделся, и обманщики сделали вид, будто надевают на него одну часть новой одежды за другой. Они обхватили его за талию и сделали вид, будто прикрепляют что-то, - это был шлейф, и король закрутился-завертелся перед зеркалом.
- Ах, как идет! Ах, как дивно сидит! - в голос говорили придворные. - Какой узор, какие краски! Слов нет, роскошное платье!
- Балдахин ждет, ваше величество! - доложил обер-церемониймейстер. - Его понесут над вами в процессии.
- Я готов, - сказал король. - Хорошо ли сидит платье?
И он еще раз повернулся перед зеркалом - ведь надо было показать, что он внимательно рассматривает наряд.
Камергеры, которым полагалось нести шлейф, пошарили руками по полу и притворились, будто приподнимают шлейф, а затем пошли с вытянутыми руками - они не смели и виду подать, что нести-то нечего.
Так и пошел король во главе процессии под роскошным балдахином, и все люди на улице и в окнах говорили:
- Ах, новый наряд короля бесподобен! А шлейф-то какой красивый. А камзол-то как чудно сидит!
Ни один человек не хотел признаться, что он ничего не видит, ведь это означало бы, что он либо глуп, либо не на своем месте сидит. Ни одно платье короля не вызывало еще такого восторга.
- Да ведь король голый! - сказал вдруг какой-то ребенок.
- Господи боже, послушайте-ка, что говорит невинный младенец! - сказал его отец.
И все стали шепотом передавать друг другу слова ребенка.
- Он голый! Вот ребенок говорит, что он голый!
- Он голый! - закричал наконец весь народ. И королю стало не по себе: ему казалось, что люди правы, но он думал про себя: “Надо же выдержать процессию до конца”.
И он выступал еще величавее, а камергеры шли за ним, неся шлейф, которого не было.
Г.Х. Андерсен
P.S. Всегда будут люди, которые важно надувают щеки, производят видимость приобщенности к чему-то якобы весьма глубокомысленному, лишь только по той причине, что считается хорошим тоном это признавать. Не в состоянии, по причине отсутствия, определить причины своего нарочитого вожделения никчемной вещью, будут ссылаться на то, что де требуются особые качества для понимания.... Смайлик

P.P.S. А может король не голый? Я в шоке

C нами с 09.06.2005 Репутация: **548.7**

H14sk, глупо по меньшей мере... Вы думаете, что умней и лучше понимаете в живописи, чем целый сонм мировых искусствоведов и художников, которые оценили сие творение Малевича? Или они все жиды и русским не указ? Подмигивание

P.S. автор сказочки-то датчанин, европеец, т.е. недобитый враг всех патриотов! Смешно

P.P.S. можно копать смысл всем форумом, только все равно не докопаемся. Для начала надо вкурить все философские труды Малевича, все его предыдущие работы перерыть и осмыслить. И может тогда хоть на йоту приблизимся к к ответу на вопрос: шедевр это или грамотная шутка. А безосновательно по сказкам утверждать, что фуфло - это мы все мастаки...

C нами с 01.05.2006 Репутация: **0.3**

MajorQ писал(а):

глупо по меньшей мере... Вы думаете, что умней и лучше понимаете в живописи, чем целый сонм мировых искусствоведов и художников, которые оценили сие творение Малевича?

В точку!

Вот я как раз о подобной аргументации! Типа, сам не могу напрямую аргументировать (ибо слаб и буду беречь свою слабость.), но могу косвенно сослаться, что типа ты ничего не стоишь супротив стереотипной оценки. А по сути человек на собственное мнение просто не способен... Вот, быть может, и весь смысл квадрата Малевича... Я в шоке

C нами с 09.06.2005 Репутация: **548.7**

H14sk, был еще старый советский мультик про мальчика, который утверждал, что знает географию, а попал на северный полюс вместо экватора. Стучал зубами от холода, но твердил, что экватор это, и пару по географии ему влепили незаслуженно... Это про свое мнение, пусть кривое, но свое... Подмигивание

Нигилизм - еще не признак выдающегося ума!

Возраст: 36 C нами с 23.11.2005 Репутация: **94.1**

WarioR, я не думаю что у Малевича это "от бога"просто у человека ума хватило...а разве ты так не нарисуешь???))))