В служении папы проявляется полнота главенства Иисуса Христа. Господь наш Иисус Христос — Глава Церкви как "единый Пастырь", как Учитель и как Освятитель. Как Пастырь, правитель, руководитель, воспитатель всех христиан, Он не менее всеведущ и всемогущ чем во всех других отношениях и потому властен так всё предвидеть и предвечно расположить, чтобы каждый папа пас овец и агнцев соответствующим дивным планам Христа-Главы образом. В сравнении с полнотою главенства Христова первосвятительство того или иного папы, или даже совместно всех пап всех веков, — как бы крошечная песчинка в сравнении со вселенной. Иисус Христос властен править всею Церковью и объединять всех архипастырей, даже посредством умственно и нравственно ограниченного человека, Он может Духом Своим внушать ему благие мысли и желания, отвращать от дурных поступков, воздействовать на его окружение. Через любого папу Христос может также Провидением Своим посылать полезные для пастырей и верующих испытания, страдания, врачующие наказания. Когда Иисус Христос допускал избрание недостойных пап X века или Александра VI, Он это делал с определенною целью, вероятно чтобы научить церковный народ желать, ценить, уважать и любить достойных пап. Христос посылает каждому папе смерть с последующим избранием нового папы тогда, когда это полезно для блага Церкви. Чем лучше какой-либо папа воплощает идею папства, тем настойчивее он напоминает верующим обязанность почитать Христа как Главу, и всею своею деятельностью он является образом, выражением, служебным орудием главенства Христова.

Папство не есть нечто условное, временное, местное, заурядное. Оно не просто "полезное установление", "желательный фактор церковной жизни", или наоборот — только вредный институт, "необоснованное притязание"; проявление властолюбия. Дилемма о папстве может быть выражена так: папство есть или богоустановленное в своем основании, существенное для христианства, верховное выражение главенства Христова в Церкви, или же оно есть величайшее в истории, сознательное или бессознательное преступление, плод беспредельного заблуждения, обмана, коренное искажение религии, пагуба христианства, творение злого абсолюта, неслыханная "прелесть". В самом деле, требовать послушания от всех христиан, всегда, во всем касающемся спасения, веры и нравственности, если это требование не совпадает с волею Христовой, есть величайшая дерзость, бесстыднейшее посягательство на главенство Иисуса Христа, постоянное и универсальное богохульство, радикальное попрание Евангелия, веры, благодати. Хомяков и Достоевский понимали, что дилемма должна быть поставлена именно так. Если папство выросло вопреки воле Спасителя, то был прав Достоевский, усматривавший в католичестве изгнание Христа Великим Инквизитором; был прав и Хомяков, для которого папский Рим есть безграничное зло, "центр лжи", а "римский сепаратизм" — "единственная язва в мире" (см. напр. переписку с Пальмером).

Меченосцы времен св. Александра Невского, крестоносцы громившие Константинополь, иностранцы, безобразничавшие в Москве в Смутное время, оскорблявшие святыни и благочестие народа, "католики" на Украине в XVII веке, многие солдаты Наполеона, — все эти люди очень невысокого религиозного духа, своевольные, непослушные папе, не помышлявшие о подлинном благе Католичества, чудовищно искажали на деле апостольские намерения пап. Идея папства им была чужда, они цинично игнорировали ее. К чему всё это привело в России? К понятному отвращению от католичества, к широкому распространению крайне несправедливых и ложных представлений о папстве; к тому, что даже дети в школах должны были верить в легенды о "папессе Иоанне", о папской гордости, о том, что папство порождено лжеисидоровыми декреталиями и т. п. Католическая Церковь была лишена возможности должным образом защищать идею папства в печати и, за очень немногими мимолетными исключениями, содержать школы, монастыри, крупные благотворительные учреждения; католический священник, обративший в католичество хотя бы атеиста, коммуниста, подвергался очень строгим карам. Это отрицательное отношение к папству как и "левых", так и "правых" несомненно много способствовало росту у нас антихристианских идей и распространению безбожной атеистической пропаганды. А с чего началась вся трагедия? С отсутствия преданности подлинной духовной идее папства у самих же католиков и, до известной степени, со слабой осознанности этой идеи даже у некоторых пап.

Заметим еще одно. Наиболее могущественные враги папства в России обыкновенно проявляли большое неуважение и к Православию. Василий Темный, отвергнувший постановления Флорентийского Вселенского собора и заключивший в тюрьму митр. Исидора, "разграбил церкви и монастыри в Галиче". Иоанн Грозный, в своих антикатолических богословских выступлениях называвший папу волком, велел замучить митр. Филиппа и позволял себе разные кощунства в православных храмах. Петр Великий, отличавшийся антиклерикализмом, пришел в силу логической необходимости к антипапизму; он же, как всем известно, издевался над старинным русским благочестием.

Лев Толстой радикально отвергал папство на том основании, что папство это авторитет, а авторитету нет места в религии, в его странной религии; на том же основании он отвергал православные догматы и таинства и вообще авторитетность учения Церкви. Хомякова, тоже считавшего авторитет несовместимым с любовью, но всецело принимавшего идею Церкви основанной на любви, он упрекал в непоследовательности.

А советские атеисты, ведшие систематический поход против всякого самостоятельного идеального начала, должны были естественно обрушиться на идею папства, как на наиболее мощный оплот духовных ценностей. Они вели кампанию против Ватикана и стремились к ликвидации Православия.

Иногда приходится слышать: "Как же католики не боятся папской безошибочности? Ведь при таком догмате папа может навязать всем верующим любое лжеучение и заставить поступать против совести!" Этих опасений у католиков нет по следующим причинам:

а) Как было уже сказано выше, догмат этот основан на безусловной вере в полноту главенства Господа нашего Иисуса Христа, Его Божией премудрости и всемогущества. Против воли Спасителя, постановляющей или позволяющей, допускающей что-либо, никакой папа ничего не может сделать, даже если бы весь мир ему помогал, а Христос-Глава, по воле Которого Церковь есть столп и утверждение истины, никогда не допустит, чтобы папа ввел всю Церковь в догматическое заблуждение. Догмат папской безошибочности имеет в виду только вероопределение "экс-катедра" он не касается всех других поучений Св. Отца или богословских доводов и рассуждений, приводимых им в обоснование этого вероопределения. Папа говорит "экс-катедра", когда он, обращаясь ко всем пастырям и пасомым и недвусмысленно требуя повиновения, облекает учение Церкви в выработанную богословами словесную формулу.

б) Поучения папы, хотя бы они по форме казались "экс-катедра", не безошибочны, если папа лишен возможности и способности поступать в полном сознании, например в случае психического расстройства.

в) Папа не полновластный самодержец в Церкви, не сочинитель догматов; он только страж, оберегатель и выразитель учения Церкви и тех выводов, которые она делает из совокупности истин Откровения.

г) Папа связан соборным голосом предыдущих пап. Он может отступать по уважительным причинам от канонических постановлений своих предшественников; но в догматических вопросах он должен руководиться соборным голосом пап, вероопределениями вселенских соборов, единогласным учением Отцов и богословов, единодушною верою всего церковного народа.

д) Каждый папа считается с тем, что о его верности Христу будут судить будущие папы, подвижники, богословы, будущие поколения церковного народа.

е) Вероопределения пап "экс-катедра" — выражение, высказывание, голос Церкви. Они не нуждаются в последующем одобрении со стороны Церкви; такое одобрение, во первых неосуществимо, ибо без папы невозможно установить, какая группа христиан, говорящая от имени всей Церкви, выражает подлинный голос Церкви, и, во-вторых, оно есть нечто лишнее.

ж) Следует опасаться не папских вероопределений, внушаемых папам Духом Христа-Главы, живущего в Своей Церкви, а влияния на верующих и на богословов постоянной всемирной кампании лжи и клеветы, которую ведут против папского вероисповедного главенства все антирелигиозные движения и организации.

з) Догматические определения пап вовсе не исключают дальнейших богословских исследований в виду устранения опасных и неверных толкований этих определений и совершенствования их формулировок.

В теле Церкви папство является как бы устами. Уста здорового человека высказывают мысли и пожелания человеческого духа, но нисколько не зависят от "согласия " (одобрения, разрешения) всего тела и его инстинктов; весь смысл христианского аскетизма состоит в том, чтобы подчинить тело духу. Так оно и в Церкви Христовой. Папа в своих торжественных определениях "экс-катедра" выражает соборную мысль Церкви, тесно связанную с её сверхприродной духовной жизнью, проявляющеюся в соборном убеждении епископата и вообще духовенства, в творениях глубоко верующих богословов, в словах и в жизни подвижников благочестия, чудотворцев. мучеников; ведь в словах простой, но святой деревенской девушки имеется более чистая соборность, чем в речах и писаниях множества национально-политически настроенных "церковных деятелей".

Все части человеческого тела органически "соборно", направляют кровь в сердце, а сердце посылает её в обратном направлении, к периферии. Но это — не борьба, не несовместимость, а наоборот — необходимая предпосылка правильного кровообращения, здоровья. Папство есть как бы сердце вселенской Церкви. В нем стекаются благодатные озарения, ниспосылаемые Богом Подвижникам всего христианского мира (в Риме ведь прислушиваются и к голосу русских святых), в папстве сходятся все жизненные нервы Церкви; в свою очередь оно передает всем верующим внушения Христа-Главы, живущего во всей Церкви. Тут никакого противоречия быть не может потому, что один и тот же Дух Христов просвещает светом веры и любви как Римского первосвятителя, так и весь епископат и весь подлинно церковный народ.

По католическому учению, каждый человек обязан следовать голосу своей совести пока не заметит, что она ошибается. Поэтому христианин добросовестно, по чисто религиозным мотивам, отвергающий папское главенство, более близок убежденным католикам и более достоин их уважения, чем такой христианин, который признает папскую власть по чуждым Церкви соображениям или не потрудившись предварительно выяснить полную правду о Церкви путем чтения соответствующей литературы, и еще более молитвы. Без усердной молитвы невозможно осознать подлинное значение папского главенства в Церкви.

Многие думают, что роль папы в Церкви касается только юридического, дисциплинарного порядка и богословия, но имеет мало значения для внутренней духовной жизни. Это большое заблуждение. Конечно, Римский первосвятитель обязан в единении с епископатом устранять всякие канонические нелады и согласовать все служения в Церкви. Но это далеко не всё. Папа, конечно, не имеет власти над благодатью. Но для папского первосвятительства существенно способствовать, служить обожению, облагодатствованию верующих, их освящению единением с Христом, Главою Церкви, и с Подателем благодати — Духом Святым. "В ком есть послушание тот со всеми соединен любовью", учил св. Ефрем Сирин. Послушание настоятелям — смиренное, покаянное, самоотверженное, "как, у мертвеца", по выражению Лествичника, всестороннее, осуществляемое всеми способностями души, сыновнее, любящее, — такова основа подлинной христианской жизни и главное условие, при котором Господь наш Иисус Христос делает людей причастниками Божеского естества (2 Пет 1,4) в таинствах, молитве, подвижничестве. В послушании Св. Отцу это условие исполняется до конца, до полноты, до возможного в этой жизни совершенства. Преданностью идее папства, точнее послушанием Папе в вопросах религии, вдохновлялись многие выдающиеся мыслители, богословы, проповедники, миссионеры, и даже поэты и художники. Но больше всего христиан эта сила послушания привела к святости, к неземной любви Христовой, до высших ступеней единения с Господом и "стяжания Духа Святого".

Папство — скала Петрова, на которой силою Христовой держится храм Божий, Церковь. Чтобы правильно оценить значение её, надо прислушиваться к задушевным молитвам присутствующих в храме, на ней построенном, и к голосу благодати, призывающей всех к единодушной жизни во Христе.

Тимоти Рэдклифф, монах-доминиканец

Сейчас, когда вокруг да около Церкви бурлит скандал о сексуальном насилии над детьми и укрывательстве виновных, среди католиков находятся те, кто серьезно размышляет о смысле собственной принадлежности к этому социальному институту. Предыдущий магистр Доминиканского ордена в короткой статье объясняет, почему он останется в Церкви, что бы ни случилось.

- Недавние открытия о сексуальном насилии со стороны итальянских и германских священников подняли волну народного гнева и отвращения. Со всей Европы в мою почту сыпались письма, в которых люди спрашивали меня, как же теперь можно оставаться в Церкви. Среди прочего я получил даже готовую форму для официального отказа от членства в Церкви - ее требовалось только заполнить и подписать. Зачем оставаться? Однако первый вопрос - это зачем уходить. Некоторые чувствуют, что они просто больше не могут вынести, чтобы их ассоциировали с настолько испорченным и опасным социальным институтом. Страдания детей по подобным ужасным причинам - и в самом деле нечто чудовищное. Сейчас наши взгляды и наши заботы должны быть в первую очередь адресованы им, жертвам насилия. Ни одно слово из того, что я напишу ниже, не имеет цели тем или иным образом преуменьшить чудовищность такого злодеяния, как сексуальное насилие. Однако по статистическим данным по США, приводимым Колледжем криминальной юстиции Джона Джея, можно предположить, что католические клирики в этом плане отличились отнюдь не больше, чем женатое духовенство прочих церквей.

По некоторым статистическим исследованиями, случаев этого злодеяния среди католического священства заметно меньше, чем среди прочих слоев населения, - примерно вдвое. Скажем, школьных учителей-мирян среди насильников гораздо больше, чем клириков. Оставлять Церковь в поисках другой, безопасной для детей деноминации, как видите, попросту неверный шаг. Приходится признать ужасную истину - насилие над детьми распространено во всех слоях общества. Конечно, эту истину можно пытаться скрыть, делая из Церкви козла отпущения.

Но что нам делать с попытками сокрытия ужасной истины в ограде самой Церкви? Разве не проявили епископы вопиющую безответственность, попросту снимая виновников с их постов вместо того, чтобы сдать их полиции? Разве таким образом насильники не получают шансов к совершению новых преступлений? Да, порой так оно и есть. Но большинство помянутых случаев относится к 1960-1970-м годам, когда епископы оценивали сексуальное насилие скорее как тяжкий грех, нежели как патологию, а юристы и психологи заверяли, что после курса лечения клирики снова смогут выполнять свои обязанности. Нечестным будет проецировать сегодняшнее наше отношение к сексуальному насилию, основанное на исследовании его природы, на события тех времен, когда нынешних знаний попросту не существовало. Лишь в конце 1970-х, когда поднялась волна феминизма, люди стали вслух говорить о проблеме сексуального насилия мужчин над женщинами, а потом обратились и к вопросу зла, причиняемого взрослыми беззащитным детям.

Но куда смотрел Ватикан? Папа Бенедикт довольно ясно и недвусмысленно выражал свою позицию по этому вопросу еще до того, как стал Папой, будучи главой Конгрегации Вероучения (CDF). Теперь на него указывает множество пальцев. Оказывается, ряд случаев, представленных на рассмотрение CDF, прошел мимо его внимания. Не значит ли это, что доверие Папе подорвано? Напротив храма Святого Петра стоят пикеты, демонстранты призывают к отставке понтифика. Но я со всей ответственностью могу заявить, что Папу в этой ситуации совершенно не в чем обвинить.

Распространено представление о Ватикане как об огромном, отлично отлаженном механизме. На самом деле он очень маленький. Членов CDF всего 45; и эти 45 человек призваны решать доктринальные и дисциплинарные вопросы Церкви, в которой 1,3 миллиарда членов, что составляет 17% населения всего мира; и среди этих миллионов - около 400 тысяч священников. Когда я в бытность Магистром доминиканского Ордена имел дело с CDF, мне было отлично видно, с каким трудом штату Конгрегации удается со всем этим справляться. Поток документов так огромен, что какие-то из них обречены проскользнуть сквозь щели и затеряться. Кардинал Йозеф Ратцингер жаловался мне, что в CDF попросту слишком мало людей на такой объем работы.

Люди приходят в ярость из-за того, что Ватикан отказывается рассекретить все свои файлы и предоставить публике исчерпывающие сведения о происшедшем. Зачем вся эта секретность? Католики, чувствующие себя глубоко уязвленными, требуют от тех, кто ими правит, полной прозрачности. Я согласен, что у католиков есть право знать истину из первых рук. Но при этом мы должны понимать причины, по которым Ватикан выбирает такую политику самозащиты. Двадцатый век даровал Церкви больше мучеников, чем все предыдущие века вместе взятые. В течение века смерть за веру приняло множество священников, епископов, монашествующих и мирян - как в Западной Европе, так и в странах бывшего СССР, в Африке, в Латинской Америке и Азии.

И сейчас, в наши дни многие католики за свою веру принимают смерть или томятся в заключении. Разумеется, Ватикан тяготеет к конфиденциальности: это необходимая мера для того, чтобы защитить Церковь от многочисленных желающих ее уничтожить. Так что агрессивная реакция Ватикана на призыв к полной открытости вполне понятна; даже правомочные требования прозрачности воспринимаются как одна из форм преследования. Невозможно отрицать, что среди представителей СМИ есть немало народа, который пользуется любой возможностью подорвать доверие к Церкви, причинить ей вред.

Однако мы должны быть по-настоящему благодарны прессе за ее настойчивые требования, обращенные к Церкви - повернуться лицом к собственным падениям и недостаткам. Если бы не СМИ, позорные факты насилия могли бы замалчиваться еще много лет.

Конфиденциальность - также следствие права Церкви, как и всякого обвиняемого, сохранять свое доброе имя до тех пор, пока его вина не доказана. Презумпция невиновности - принцип, который с трудом приемлет современное общество, чьи СМИ только и ищут возможности разрушить чью-нибудь еще репутацию.

Зачем уходить? Чтобы найти спокойную гавань, какую-нибудь менее испорченную Церковь? Если причина в этом, я думаю, вас ждет скорое разочарование. Я тоже мечтаю о более прозрачном управлении, мне ужасно не хватает открытых дискуссий, но стремление Церкви к секретности более чем понятно - и порой просто необходимо. Понимать что-то не всегда означает с ним мириться или ему потворствовать; однако без понимания нет справедливого действия.

Зачем оставаться? Выкладываю на стол свои карты. Даже если бы Церковь была во всем хуже других церквей, я бы не ушел. Я католик не потому, что наша Церковь самая лучшая - и даже не потому, что католичество мне просто нравится, соответствует моему характеру и так далее. Я действительно многое люблю в своей Церкви, однако в ней есть и такое, что мне отнюдь не нравится. Я католик не потому, что предпочитаю, так сказать, продукцию экклезиологической сети "Уайтроуз" продукции "Теско" ("Уайтроуз", "Теско" - британские конкурирующие сети супермаркетов. - Прим. перев.) Я католик, потому что верю: Католическая церковь воплощает в себе нечто, необходимое для христианского свидетельства Воскресения Христова, а именно - зримое единство.

Когда Иисус умер, созданное им братство распалось. Он был предан, отвергнут, большинство учеников разбежалось. До самого конца с Ним рядом оставались в основном женщины. В день Пасхи Он явился своим ученикам - и это было нечто гораздо большее, чем физическое воскрешение умершего.

В Иисусе Бог восторжествовал надо всем, что разрушает единство: над грехом, трусостью, ложью, непониманием, страданием и смертью. Воскресение стало для мира потрясающим зримым знамением воскресения общности, общины. Трусы и маловеры снова были собраны воедино. Хвалиться им было нечем, им было стыдно за свое поведение перед лицом несчастья, - и однако они снова стали едины. Единство Церкви - это знамение, что все силы, разъединяющие и дробящие общину, побеждены во Христе.

Все христиане составляют единое Тело Христово. Мою веру укрепляют и питают многие христиане, принадлежащие к другим деноминациям; я глубоко уважаю и люблю их. Однако помянутое мною единство во Христе требует зримого воплощения. Христианство - это не некая расплывчатая духовность, но религия Воплощения, в котором глубочайшие истины обтерают физическую, а порою даже и институционную форму. Исторически получилось так, что центром этого единства был избран Петр, у Луки, Марка и Матфея именуемый Камнем, а у Иоанна - пастырем овец Господних.

С самого начала и на протяжении всей своей жизни Петр порой оказывался камнем ненадежным, колеблющимся; он становился причиной скандала, раздора; и все же именно ему - и его наследникам - поручена задача собирать нас воедино, чтобы свидетельствовать пасхальную победу Христову над разделяющей силой греха. А значит, что бы ни случилось, Церковь может на меня рассчитывать. Может, нам порой и будет стыдно признаваться, что мы католики, но Христос с самого начала выбирал для Себя довольно постыдную компанию.

Свящ. кн. А. Волконский

КАТОЛИЧЕСТВО И СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ ВОСТОКА

Через несколько дней, 9 мая, в нашем государстве будут проводиться различные мероприятия по случаю окончания Второй мировой войны в Европе и окончательной победы над гитлеровским режимом. В связи с этим мы должны, прежде всего, поблагодарить Бога, что завершились военные действия, и что был спасен наш украинский народ и другие народы от страшной угрозы, которую нес с собой нацистский «новый порядок». Вместе с тем следует молитвенно помянуть воинов, отдавших свою жизнь в борьбе за освобождение родной земли; пленных, которых безжалостно истребляли; мирных жителей, ставших жертвами военного лихолетья; всех, кто томился и погиб в лагерях смерти; тех, кто был насильно вывезен на принудительные работы вдали от родного края; ветеранов, переживших войну и в последние десятилетия ушедших в вечность, и, конечно, также тех, которые остаются с нами как живые свидетели жестокой борьбы за свободу нашего народа. Тем сыновьям и дочерям Украины, которые вместе с воинами других народов совместно боролись с гитлеровским режимом и его разгромили - наша признательность и наша благодарность.

Хотя празднование победы ограничивается воспоминанием о военных действиях 1941-1945 годов, наши молитвы и наши размышления должны охватить гораздо больший период, включая Первую мировую войну (1914-1918 годы). Из-за вызванного ею экономического и политического, а главное - морального кризиса была создана благоприятная почва для распространения тоталитарных идеологий ленинизма-сталинизма, а после - гитлеризма. Эти два режима доминировали в событиях ХХ века. Хотя они и различались между собой, но было у них и много общего. Борьба с основами христианской морали, попытки уничтожить человеческое достоинство, невероятная жестокость в истреблении своих противников - расстрелы без суда, издевательства в концентрационных лагерях, организация голодоморов т.д. Родство этих тоталитарных режимов сказалось в том, что они в 1939 году странным образом «подружились», положив начало войне, которая в 1945 году благодаря жертвенности сыновей и дочерей многих народов и разных континентов закончилась полным поражением гитлеризма.

Именно за это, пусть лишь частичное, избавление от нашей большой тревоги, надо благодарить Бога. Говорим «частичное», поскольку, хотя мы радуемся в течение 65 лет, прошедших после войны, нет ощущения того, что следствием этой победы стал действительно глубокий и длительный мир. Ибо почти вся вторая половина XX века для нашего украинского народа, как и для других соседних народов, была периодом нового противостояния и жестоких испытаний. Можно по-разному оценивать их причины, однако неоспоримым является то, что после поражения нацизма союзники, которые его преодолели, находились в состоянии вражды, известной под названием «холодная война». А в тех странах, где господствовал и утвердился коммунистический режим, часть населения стала объектом кровавого преследования. Всех жертв политических репрессий советской власти мы будем поминать в воскресенье, 16 мая. Исследованием всех обстоятельств этого периода, который длился до 1991 года, его политических, экономических и социальных аспектов, должны заниматься беспристрастные учёные, чтобы народ узнал правду.

Сегодняшние наши раздумья о событии победы над гитлеровским режимом имеют другую цель, а именно - понять, насколько это возможно, что происходило в душах людей, живших в те времена, и как то, что произошло, влияет на нас сегодня. Мы хотим это сделать, поскольку чувствуем влияние прошлого на наше настоящее - влияние не всегда положительное и полезное. Поэтому просим у Господа, чтобы Он помог нам взглянуть на прошлое глазами веры и на основе веры строить наше будущее.

Мы знаем, что в трудные времена гонений люди вели себя по-разному. Одни, имевшие власть и деньги, пренебрегая правами своих сограждан, а часто и во вред им, пользовались всеми земными благами и привилегиями. Они действовали безнаказанно перед людьми, но не перед своей совестью, которая, если бы они имели смелость прислушаться к ней, не позволила бы им полностью наслаждаться своим положением и быстро лишила бы их призрачного покоя.

Вторую группу составляли люди, занимавшие ответственные посты, которые были одарены определёнными способностями, имели необходимое знания, но все это - из страха ли, из желания ли понравиться власть предержащим - отдавали в услужение неправде.

Надо упомянуть и ещё одну группу, едва ли не самую многочисленную. К ней принадлежат те, кто, будучи угнетён и запуган беззаконным поведением сильных мира сего, пытался благодаря своей пассивности выжить и избежать преследований. Были и те, кто поначалу дал себя обмануть различными привлекательными лозунгами, но в конце,концов, подобно другим, также стал жертвой.

Но были и другие - сопротивлявшиеся лжи и бесправию, готовые страдать или даже принять мученическую смерть, защищая то, что они считали истинным и справедливым. Те люди оказались настоящими победителями, они в полном смысле этого слова сохранили свое человеческое достоинство и свою веру в Бога и в правду. Им мы должны воздать должное. Мы должны благодарить Бога, что такие люди были. Они могут быть нашими учителями, ибо своей жертвой освящают нас.

Вместе с тем, следует глубоко сочувствовать тем, кого мы отнесли к первым трем группам, и усердно молиться за них. Они были в нашем горьком прошлом. Однако и сегодня некоторые из них или пытаются вернуть это прошлое, или же беспомощно позволяют это делать другим.

Мы не желаем никого судить, каждый должен сам себя спросить о состоянии своей совести, чтобы примириться с Богом и ближними. В одном следует быть уверенными: о лучшем будущем мы можем мечтать только тогда, когда избавимся от недостатков прошлого. А это не может произойти без молитвы и добросовестной работы над собой. Поэтому мы должны испрашивать у Господа Его благодати для себя и всех соотечественников. И лишь полностью очистившись от тяжёлого наследия тоталитарного режима, преодолев с Божьей помощью собственные немощи, мы сможем отпраздновать настоящую победу. Путь к такой победе нелёгок, на нём не нужны ни танки, ни пушки, ни даже жертва жизни воина, ни уничтожение врага. Её можно достичь только через победу над самим собой: над страхом, парализующим душу, над ненавистью и жаждой мести, над пассивностью перед лицом лжи и насилия. Тоталитарные системы и все люди, которые на протяжении веков были и есть отравлены чадом их идеологий, думают, что мир можно изменить, устраняя всех инакомыслящих. На самом деле, мир можно изменить, если мы будем чтить достоинство каждого без исключения человека, рассматривая каждого как равного себе, как Божье творение, одарённое теми же милостями Божьими.

Кто хотел или хочет господствовать над другими, должен покаяться и просить прощения у тех, кого угнетал. Однако и тот, кто был порабощён, угнетён, должен избавиться от страха, пробудить в себе осознание собственного достоинства, общей ответственности, своей задачи служить ближним в истине и справедливости. Настоящая, окончательная победа станет возможной, если мы, в полном смысле этого слова, будем вести себя так, как следует людям. Все другие победы является лишь частичными или мнимыми и никогда не приносят всем настоящего мира.

После смерти Иисуса Христа, когда казалось, что Его дело потерпело полное поражение, те, кто не верил в Его воскресение, хотели разными способами покрыть все забвением. Однако апостолы и те, кто по их свидетельствам поверил во Христа, сказали: «Слушаться следует более Бога, чем людей» (ср. Деян 5, 29). Временами, а особенно в прошлом ХХ веке, было много соблазнов больше слушать людей: лениных, сталиных, гитлеров, - чем жить по-Божески. Эти безбожные, человеконенавистнические режимы потерпели поражение, но ещё не окончательное. Полная победа наступит, когда мы примем в наши сердца смелое слово апостолов и больше будем слушать Бога, чем людей.

Дорогие во Христе! 9 и 16 мая мы будем вспоминать прошлое. В эти дни надо нам также молиться и принять решение честно трудиться для созидания лучшего мирного будущего.

Благословение Господне на вас!

+ ЛЮБОМИР