все сделано для того, чтобы подвергнуть всемирному бесчестию и римского понтифика, который если и свободен, то лишь со дня на день, и вечно утомлен борьбой; он свободен, но подобен Самсону посреди филистимлян, с той разницей, что постоянно и ценой неимоверных усилий должен рвать вечно обновляющиеся путы, которые обвивают его со всех сторон. И все же он свободен, да, свободен вопреки всем сделкам с совестью, на которые его понуждают «цари земли и князья», что «совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его». Но именно потому, что он свободен и непокорен, ибо сила, поддерживающая его, превыше человеческой власти, происходит, что «мятутся народы и племена замышляют тщетное»; именно поэтому подымается вся земля, и на одного него восстает весь ад, не имея иной не завоеванной крепости, против которой он бы мог направить свои козни; именно поэтому происходит, что все людские разногласия сразу же приглушаются, когда речь идет о том, чтобы соединиться вместе на пагубу видимого главы Церкви. Именно поэтому происходит и то, что не только нечестивые, не только еретики, не только правители, но и епископы — придворное и национальное духовенство — в сердце своем не имеют более ненавистного, более отвратительного предмета, чем их общий отец, Римский епископ, ибо он единственное препятствие, еще стоящее перед ними на пути рассеяния, куда они встали по невежеству, по немощи, следуя предрассудкам, собственной развращенности, дьявольскому лукавству. Этот путь, говорю, ведет к отступничеству, к продаже Христа, к отчаянью Иуды, они же ничего не понимают! Видя такое несчастье Невесты Спасителя, верные ученики преданного Учителя не имели бы никакого утешения, если бы Он перед распятием не оставил им этих слов: «ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее»

В связи с терактами в московском метро 29 марта 2010 года архиепископ Павел Пецци направил письма с соболезнованиями Президенту России Дмитрию Медведеву, Главе правительства Владимиру Путину и Мэру Москвы Юрию Лужкову.
Примите мои самые искренние соболезнования в связи с террористическими актами, которые произошли 29 марта в московском метро. В Вашем лице я обращаю их к семьям и близким безвинно погибших и пострадавших людей, ко всему российскому народу, против которого направлены эти злодеяния.
Вместе с духовенством и верными Архиепархии Божией Матери в Москве, вместе со всеми российскими католиками, я молюсь о том, чтобы Бог даровал вечный покой погибшим, утешение — скорбящим, исцеление — раненым, силы и терпение — всем, кто помогает пострадавшим, мужество и справедливость — тем, кто призван найти виновников преступления и не допустить его повторения. Молитвы в этих намерениях будут возноситься в католических храмах в ближайшие дни.
Эта трагедия произошла в дни, когда христиане России и всего мира, вступая в Страстную седмицу, с особым упованием обращают свои сердца к Богу, жертвой Христа примирившему с Собою мир. Я молю Бога о том, чтобы Он вложил в сердца людей горячую жажду любви, справедливости и мира, которые одни могут стать основой для устройства чуждого насилию общества, достойного нынешних и будущих поколений россиян.

"Чувствую глубокую боль и сопереживаю по поводу трагедии в метрополитене Москвы, где многие люди потеряли жизнь. Осуждаю осуществленные акты насилия. Выражаю соболезнования родным погибших и солидарность со всеми пострадавшими", - говорится в телеграмме.

Святейший Отец Бенедикт XVI, предстоятельствуя в ватиканской базилике за Евхаристическим Богослужением вместе с кардиналами по случаю пятой годовщины, - которая исполняется в пятницу 2 апреля - кончины Достопочтенного Слуги Божия Иоанна Павла II, сказал:

Мы собрались вокруг алтаря у гроба апостола Петра, чтобы принести евхаристическую Жертву за упокой избранной души Достопочтенного Иоанна Павла II, в пятую годовщину его кончины. Мы делаем это на несколько дней раньше, поскольку 2 апреля в этом году выпадает на Страстную Пятницу. Как бы то ни было, мы находимся в Страстной Неделе, то есть, в наиболее благоприятных условиях для сосредоточенности и молитвы, когда литургия помогает нам глубже пережить последние дни земной жизни Иисуса. Хочу выразить мою признательность всем вам, принимающим участие в этой Святой Мессе. Сердечно приветствую кардиналов, - и особенно архиепископа Станислава Дзивиша, - епископов, священников, монахов и монахинь; а также специально приехавших паломников из Польши, множество молодежи и многочисленных верных, пожелавших во что бы то ни стало присутствовать на этом богослужении.

В первом библейском чтении, которое было провозглашено, пророк Исаия представляет образ "Отрока Божия", который в то же время является Его избранным, к которому Он благоволит. Отрок будет действовать с несокрушимой твердостью, с силою, которая не иссякнет, доколе он не совершить порученную ему задачу. Но ему не будут даны те человеческие средства, которые кажутся необходимыми для осуществления столь грандиозного плана. Он проявит себя силою убеждения, и Дух, Которого Бог положил на него, даст ему способность действовать с кротостью и силой, обеспечив окончательный успех. То, что вдохновенный пророк говорит об Отроке, можно применить к возлюбленному Иоанну Павлу II: Господь призвал его к служению Себе и, поручая ему все более ответственные задачи, не оставлял его Своею благодатью и неизменной помощью. В течение всего своего долгого Понтификата он, не щадя себя, твердо провозглашал закон, не поддаваясь слабостям или колебаниям, особенно когда приходилось сталкиваться с сопротивлением, враждебностью и неприятием. Он знал, что был взят за руку Господом, и это позволило ему осуществлять очень плодотворное служение, за которое мы еще раз возносим пылкую благодарность Богу.

Только что провозглашенный отрывок из Евангелия ведет нас в Вифанию, где, как отмечает евангелист, Лазарь, Марфа и Мария приготовили Учителю вечерю (Ин 12,1). Эта трапеза в доме трех друзей Иисуса характеризуется предчувствиями неминуемой смерти: шесть дней до Пасхи, предложение предателя Иуды, ответ Иисуса, в котором упоминается один из благочестивых обычаев погребения, совершённый заранее Марией, намек на то, что не всегда они будут иметь Его с собой, намерение [первосвященников] устранить Лазаря, в котором просматривается их желание убить Иисуса. В этом евангельском рассказе есть один жест, к которому мне бы хотелось привлечь ваше внимание: Мария из Вифании, "взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его" (12,3). Жест Марии является выражением великой веры и любви ко Господу: ей недостаточно омыть ноги Учителя водой, и она обильно помазала их драгоценным миром, которое, - как возмутится Иуда, - можно было бы продать за триста динариев; к тому же она мажет не голову, как это было по обычаю, но ноги: Мария отдает Иисусу самое ценное, что имеет, и с глубоким благоговением. Любовь не рассчитывает, не измеряет, не придает значения расходам, не ставит границ, но умеет дарить с радостью, стремясь только ко благу другого, побеждает скупость, мелочность, досаду, все те «ограничители», которые человек порой носит в своем сердце.

Мария сидит у ног Иисуса, в смиренной позе служения, как это сделает Сам Учитель во время Тайной Вечери, когда Он, - гласит четвертое Евангелие, - "встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам" (Ин 13,4-5), дабы - сказал Он - "и вы делали то же, что Я сделал вам" (ст. 15): правило общины Иисуса - это правило любви, которая умеет служить до самопожертвования. И разлилось благоухание: "дом наполнился благоуханием от мира", - отмечает евангелист (Ин 12,3). Значение жеста Марии, который является ответом на бесконечную любовь Бога, распространяется на всех участников трапезы; любой адресованный Христу жест подлинной любви и благоговения не остается персональным фактом, он касается не только отношений между отдельным человеком и Господом, но всего тела Церкви: будучи заразительным, он вселяет любовь, радость, свет.

"Пришел к своим, и свои Его не приняли" (Ин 1,11): поступку Марии противостоят поведение и слова Иуды, который под предлогом оказания помощи бедным скрывает эгоизм и лицемерие человека, замкнутого на самом себе, порабощенного алчностью обладания, который не позволяет окутать себя благоуханию божественной любви. Иуда рассчитывает там, где не может рассчитывать, он входит со своей жалкой душой туда, где пространство принадлежит любви, дару, самоотверженности. И Иисус, Который до того момента хранил молчание, вступился за Марию: "Оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего" (Ин 12,7). Иисус понимает, что Мария почувствовала Его любовь к людям, и показывает, что отныне Его "час" приближается, "час", когда Любовь найдет свое высшее выражение на древе Креста: Сын Божий приносит Себя в жертву, дабы человек имел жизнь, Он нисходит в бездну смерти, чтобы вознести человека к высотам Бога, Он не боится унизить Себя, "быв послушным даже до смерти, и смерти крестной" (Флп 2,8). Св. Августин, в толковании на этот евангельский отрывок, обращает к каждому их нас настойчивый призыв войти в этот круг любви, подражая жесту Марии и следуя за Иисусом с помощью конкретных дел. Августин пишет: "Всякая душа, желающая быть верной, присоединяется к Марии, чтобы помазать драгоценным миром ноги Господа ... Помажь ноги Иисуса: следуй по стопам Господа, ведя достойную жизнь. Отри Ему ноги своими волосами: если имеешь лишнее, отдай его бедным, и отрешь ноги Господа" (In Ioh. evang., 50, 6).

Дорогие братья и сестры! Вся жизнь Достопочтенного Иоанна Павла II прошла под знаком этой любви, в способности отдавать себя щедро, без остатка, без меры, без расчета. Им двигала любовь ко Христу, Которому он посвятил жизнь, любовь огромная, безграничная. Именно потому, что он все больше приближался к Богу в любви, ему были понятны нужды и чаянья современного человека, с которым он шагал в ногу, распространяя в мире благоухание Божьей Любви. Те, кому посчастливилось знать его лично и встречаться с ним, имели возможность буквально физически ощутить, насколько сильна была в нем уверенность в том, что он "увидит благость Господа на земле живых", как мы слышали в ответном Псалме (26/27,13); уверенность, которая сопровождала его на протяжении всей жизни, и которая особым образом проявилась в последний период его паломничества на земле: прогрессировавшая физическая слабость нисколько не затронула его твердую как скала веру, его светлую надежду, его пылкую любовь. Он посвятил всего себя Христу, Церкви, всему миру: свое страдание он до конца переживал ради любви и с любовью.

В проповеди на XXV годовщину его Понтификата он признаётся, что в момент избрания в его сердце громко звучал вопрос Иисуса к Петру: "Любишь ли ты Меня? Любишь ли ты Меня больше, нежели они ...? (Ин 21,15-16); и добавляет: "Каждый день в моем сердце происходит этот диалог между Иисусом и Петром. В духе я ловлю на себе благожелательный взгляд воскресшего Христа. Зная о моей человеческой слабости, Он все же ободряет меня ответить с уверенностью, как Петр: "Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя" (Ин 21,17). И затем Он призывает меня принять ответственность, которую Он Сам мне доверил" (16 октября 2003 года). Эти слова наполнены верой и любовью, любовью к Богу, которая побеждает все!